Неточные совпадения
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане. Во время
китайской войны английские
военные суда тоже стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как большая часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
Англичанин этот, про которого я упомянул, ищет впечатлений и приключений. Он каждый день с утра отправляется, с заряженным револьвером в кармане, то в лагерь, то в осажденный город, посмотреть, что там делается, нужды нет, что
китайское начальство устранило от себя ответственность за все неприятное, что может случиться со всяким европейцем, который без особенных позволений и предосторожностей отправится на место
военных действий.
— Меня, — кротко и скромно отвечал Беттельгейм (но под этой скромностью таилось, кажется, не смирение). — Потом, — продолжал он, — уж постоянно стали заходить сюда корабли христианских наций, и именно от английского правительства разрешено раз в год посылать одно
военное судно, с
китайской станции, на Лю-чу наблюдать, как поступают с нами, и вот жители кланяются теперь в пояс. Они невежественны, грязны, грубы…
Китайские пираты с этими же горшками нападают на купеческие, даже на
военные, суда.
На рейде рисуются легкие очертания
военных судов, рядом стоят большие барки, недалеко и
военные китайские суда, с тонкими мачтами, которые смотрят в разные стороны.
Это и есть
китайский охотничий поселок Сидатун [Си-цзя-тунь —
военный поселок Си-цзя.]. На другой стороне Имана живут удэгейцы (5 семейств) в 3 юртах. У них я и остановился.
Когда же
военный порт был перенесен из Николаевска во Владивосток,
китайские охотники перестали ходить этой дорогой, тропа заросла и совершенно утратила свое значение.
Пираты в то время еще водились, да и теперь едва ли перевелись в
Китайском море, и нападают они, конечно, не на
военные суда и не на паровые купеческие, а на парусные…
Гонконг, блестящий город дворцов, прелестных зданий и превосходных улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодаря предприимчивости и энергии своих хозяев-англичан, ставший одним из важнейших портов Востока и по
военному значению, и по торговле, — этот Гонконг в то же время является «rendes vous» [Местом встречи (франц.).]
китайских пиратов, и в его населенном, многолюдном и грязном
китайском квартале, несмотря на английскую полицию, живут самые отчаянные разбойники, скрывающиеся от
китайских властей.
Только что «Коршун», отсалютовав английскому флагу, успел бросить якорь на великолепном рейде, полном
военных и коммерческих судов и
китайских неуклюжих джонок, и стать против живописно расположенного по склону высокой горы Гонконга, сияющего под лучами солнца своими роскошными постройками и купами зелени, как со всех сторон корвет был осажден «шампуньками» — большими и малыми
китайскими лодками, необыкновенно ловко управляемыми одним гребцом, вертящим веслом у кормы.
В заключение отметим работы
военных топографов, заснявших в 1888 году в одноверстном и двухверстном масштабах весь Южно-Уссурийский край от
Китайской границы (Посьет — озеро Ханка) к востоку до рек Улахе и Судзухе включительно.
Город Хабаровск основан графом Муравьевым-Амурским 31 мая 1858 года на месте небольшой гольдской [Гольды — прежнее наименование народа нанайцев.] деревушки Бури. Отсюда получилось искаженное
китайское название «Воли», удержавшееся в Маньчжурии до сих пор. Первым разместился здесь 13-й линейный батальон, который расположился как
военный пост. В 1880 году сюда переведены были из Николаевска все административные учреждения, и деревушка Хабаровка переименована в город Хабаровск.
Несомненно, что в телеграмме речь идёт не о
китайском городе, где конечно могли лишь произойти пожары от залетевших снарядов, там все строения или каменные, или глинобитные, т. е. огнеупорные, а о, так сказать, новом русском Ляояне — железнодорожно-военном посёлке, правильными рядами и четырёхугольником раскинувшемся около станции.
Не далее, как вчера, со мной и известным героем
китайской войны 1900 года и
военным писателем Ю. Л. Ельцом произошёл следующий, чуть не окончившийся печально для одного из нас случай.
Все цари, кроме
китайского, носят
военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают бòльшую награду…